БАРРИОС АГУСТИН.
Агустин Барриос был первым классическим гитаристом, который начал в 1910 году делать коммерческие записивыступлений. Он стал также первым, кто перед публикой полностью исполнил сюиту Баха № 1 для лютни. В этой статье Питер Сенсиер прослеживает замечательную карьеру величайшего гитариста Парагвая. Парагвай, одно из самых маленьких южноамериканских государств, расположено на расстоянии около 1000 миль от океанского побережья и граничит с Аргентиной, Боливией и Бразилией. Его население, общей численностью около полутора миллиона человек, на 60 процентов состоит из чистокровных индейцев гуарани, остальную часть составляют
главным образом метисы / потомки от смешанных браков индейцев и европейцев/. В XVII и XVIII веках монахи?иезуиты основали в Парагвае свои миссии и познакомили индейцев гуарани с европейскими ремеслами, а также с искусством и музыкой. Индейцы заинтересовались европейской музыкой и полюбили ее. Когда в 1779 году иезуиты были изгнаны, рассеявшиеся по стране гуарани принесли с собой укоренившуюся любовь к музыке. Игра на гитаре и арфе, а также пение стали естественной частью их жизни.
Агустин Барриос родился 23 мая 1885 года в приходе Сан Хуан Батиста де лас Мисионес. Ребенком он рано проявил заметный интерес к музыке. В данном случае это был интерес к гитаре. Родители показали способного мальчика Густаво Соса Эскаладе. Этот человек познакомил Парагвай с классической гитарой и стал учителем для целого поколения парагвайских гитаристов. Некоторое время Эскалада давал Агустину уроки игры на гитаре, а затем порекомендовал его в Национальный колледж в столице страны Асунсьоне, где Барриос выделялся своими способностями не только к музыке, но и изучении математики и литературы.
Впервые он стал известен как концертный исполнитель в 1908 году, когда выступил вместе со своим старым учителем Соса Эскаладой. Затем в 1910 году Барриос покидает Парагвай для того, чтобы в течение недели дать несколько концертов по другую сторону реки Парана в аргентинской провинции Коррьентес. Однако успех и ненасытное желание поисков новых возможностей привели его в другие части этой страны, а затем в Уругвай, Бразилию и Чили. В итоге прошло четырнадцать лет прежде, чем Барриос возвратился домой.
Но это была далеко не безмятежная жизнь. Вскоре Барриос обнаружил, что публике не слишком интересно слушать выступление какого-то неизвестного парагвайца, который вообразил себя классическим гитаристом. И тогда ему в голову приходит оригинальная мысль. Помимо своей огромной физической выносливости и режимности, он ревностно гордился своим индейским происхождением и поэтому решил использовать этот факт с пользой для дела. Он назвал себя в афишах «Великим индейским вождем Нитсуга Мангор» /Нитсуга -Агустин наоборот/ и стал выступать в одежде индейского вождя с украшением
из перьев на голове.
Во время своих ранних странствий Барриос женился на прекрасной бразильской девушке по имени Глория. В дальнейшем Глория сопровождала его во всех путешествиях. Он также открыл для себя музыку Баха, которая оказала на него глубокое влияние и вдохновила к
серьезному сочинению музыки. Но поскольку он полагал, что публика и критики лучше отнесутся к музыке, написанной европейскими музыкантами, Барриос обыкновенно приписывал свои работы композиторам прошлого. Он был, однако, не единственным вистории виртуозом, использовавшим этот прием для того, чтобы провести снобов от культуры.
Будучи в Уругвае, Барриос познакомился со слепым испанским гитаристом Антонионом Хименесом Манхоном и взял у него несколько уроков. В это же время он оставил публичные выступления с тем, чтобы усовершенствовать свою технику. Однако «Великий Мангор», как его часто называли, был эксцентричен: случалось он целыми неделями не
прикасался к гитаре, а временами репетировал по 10 12 часов в день, забывая даже о еде. В целом у него был милый, но неустойчивый характер. Отличное настроение могло в любой момент смениться глубокой депрессией, и только усилия его многочисленных друзей
возвращали его к действительности. Среди этих друзей выделялись парагвайский дипломат Дон Томас Саломини и его жена Дона Луиса Леброн де Саломини. Последняя была ученицей Барриоса.
Супруги Саламини оказались постоянно вовлеченными в решение многочисленных проблем, с которыми сталкивался витавший в облаках Барриос, и на деле стали его опекунами. Они, в частности, организовали его концерты в Мексике, где он добился большого успеха, и на Кубе, где он был встречен так хорошо, что сумел расплатиться со
своими долгами. В 1934 году супруги Саломини отправились через океан в Бельгию вместе с Барриосом и его женой Глорией. Томас Саломини организовал концерт для своего протеже в Королевской Консерватории в Брюсселе. Все, кто хоть что?то сделал в музыке, пришли послушать его выступление, которое стало величайшим артистическим успехом всей жизни Барриоса. И этому успеху в немалой степени способствовала вторая часть концерта, полностью составленная из его собственных композиций. Похоже, что сначала Барриос подобрал для своего дебюта программу, включавшую только стандартные произведения
для гитары или транспортировки из классического репертуара, считая, что сама музыка не будет воспринята с серьезным вниманием. В конце первой половины концерта прием был хорошим, но не триумфальным. В перерыве Томас Саломини поспешил за кулисы и уговорил Барриоса исполнить собственные композиции. Барриос согласился, и его музыка,
свежая, оригинальная и зачастую экзотичная, исполняемая с превосходным техническим совершенством, заставила зрителей встать и стоя горячо приветствовать выдающегося гитариста и композитора бурными аплодисментами. Из Брюсселя Барриос вновь в сопровождении супругов Саломини отплыли в Парагвай, а Барриос и Глория навстречу новым успехам в Испанию. В 1936 году они переехали из Европы в Венесуэлу, где Барриос дал более двадцати концертов, принесших ему огромную известность. Затем они отправились в Центральную Америку и Мексику. Там он перенес сердечный удар, а потом немного поправившись, переехал в Коста-Рику, где остановился у своих друзей до окончательного выздоровления. Вскоре он получил приглашение
Президента Сальвадора погостить у него.
Это было удачным решением, и вскоре Барриос оказался окруженным любовью и восхищением. В 1939 году он был удостоен звания профессора по классу гитары Национальной консерватории Сальвадора. В последующие пять лет жизнь Барриоса
протекала без каких-либо осложнений и ему во многом сопутствовала удача. У него быломного учеников, он жил среди друзей и в целом вел почетную и беспечную жизнь. Но неожиданно новый сердечный удар и вновь кажущееся выздоровление. Спустя несколько дней 7 июня 1944 года в присутствии Глории и своих учеников Барриос просит позвать
священника. Их последняя беседа проходила под аккомпанемент гитары. К полудню того же дня этот утонченный представитель богемы и выдающийся артист скончался. Когда траурная процессия приблизилась к центру Сальвадора, все, включая рыночных торговцев и покупателей, присоединились к ней с тем, чтобы сопроводить «Великого Мангора» к месту его последнего приюта. Его останки ныне покоятся на кладбище
Знаменитостей, а в стеклянном футляре в музее Сальвадора можно увидеть его гитару /сделанную мексиканским мастером Энрике Санфелюи/ и его бюст, выполненный из дерева.
Барриос относился к тому типу людей, которые дают пищу для множества слухов и противоречивых сведений. Например, трижды в трех разных странах появлялись сообщения о его смерти. Некоторые считают, что он выступал в Англии, но доказательств этого факта не существует. Совершенно очевидно, что он сочинил и исполнил перед
публикой гораздо больше своих произведений, чем сохранилось на бумаге, не говоря уже о об их публикации. Возможно многих удивит, что Барриос использовал металлические струны. Однако следует помнить те условия, в которых ему пришлось работать. Большую часть своей жизни он провел в тропических или субтропических странах, и всякий, кто знаком с особенностями жильных струн, знает, как они ненадежны даже в условиях умеренного климата. Сеговии приписывают высказывание о том, что в этом случае первая струна во время концерта неизбежно рвется. В дополнение к этим трудностям, хорошие жильные струны нелегко было достать. Барриос решил эти проблемы, используя металлические дискантные струны, но для того, чтобы избежать резкого металлического звука, он обычно насаживал маленькие кусочки
гуттаперчи на каждую струну в районе крепления грифа к корпусу гитары /или пятки пер./. Это помогало свести до минимума характерное металлическое дребезжание. Лучшими из его 100 или около этого композиций является «Парагвайский танец» и «Лас Абехас». Обе эти работы были опубликованы в «Мундо гуарани». Некоторые предполагают, что права на публикацию этих и других произведений Барриоса принадлежат издательству Джило Корн из Буэнос-Айреса. Неизвестно также, владеет ли кто-нибудь из европейских или североамериканских издателей правами на публикацию его композиций, но есть основания предполагать, что бразильская фирма Джорджио издала после смерти Барриоса несколько его вещей.
Лучшим памятником Барриосу явилось бы издание всех его работ, однако тому, кто возьмется за эту задачу, необходимо прежде познакомиться с имеющимися записями выступлений Барриоса, поскольку некоторые из его опубликованных работ часто отличаются от того, что он действительно исполнял.
[ad#guitar]